Я не утверждаю, что мне - теперь - истина уже известна или что я вплотную к ней подошел... Но я уже на такое расстояние к ней подошел, с которого ее удобнее всего рассматривать. И я смотрю и вижу и поэтому скорбен. И я не верю, чтобы кто-нибудь еще из вас таскал в себе это горчайшее месиво... "скорби" и "страха". Назовем хоть так. Вот: "скорби" и "страха" больше всего, и еще немоты... Но у меня ведь это вечно!.. Как же не быть мне скушным и как не пить кубанскую? Я это право заслужил. Я знаю лучше, чем вы, что "мировая скорбь" не фикция...

Виктор Ерофеев

...А потому что идея вошла мне в голову, словно я прозрела и оглянулась вокруг, и поняла, что далеко не все достаточно хорошо, а напротив, много есть несправедливости и обмана и что повис он над нежной землей, над просторами и в оврагах, как желтый сопливый туман, и что скопилась неправда в рукавах обмелевших рек и в больших придорожных кустах, и мне обухом по голове... потому что никакой мыслью здесь не помочь... - так я рассуждала, лежа... и оглядываясь по сторонам... что бы такое учинить, чтобы развеять желтый сопливый туман...

Я вынул из чемоданчика все, что имею, и все ощупал: от бутерброда до розового крепкого за рупь тридцать семь. Ощупал и вдруг затомился. Еще раз ощупал - и поблек... Господь, вот ты видишь, чем я обладаю. Но разве это мне нужно? Разве по этому тоскует моя душа? Вот что дали мне люди взамен того, по чему тоскует моя душа! А если б они мне дали того, разве нуждался бы я в этом? Смотри, Господь, вот: розовое крепкое за рупь тридцать семь...

И весь в синих молниях, Господь мне ответил:

- А для чего нужны стигматы святой Терезе? Они ведь ей тоже не нужны. Они ей желанны.

- Вот-вот! - отвечал я в восторге. - Вот и мне тоже - желанно мне это, но ничуть не нужно!...

...

Господь молчал.

Виктор Ерофеев

Но ты меня, конечно, спросишь, а сама ты что хочешь? Мужа Карлоса или что-нибудь вроде него? Этим ли удовлетворишься? И если я скажу: да! - Ты скажешь: подумаешь, тоже мне, святой хотела стать, а теперь ей уже Карлоса достаточно или космонавта. Нет, мне космонавт не к лицу...

А что же тебе надо, Ира?

Запуталась я, Господи!..

Ну что же делать будем?

Господи, я верую в тебя так нетвердо, что один раз пишу Твое имя с заглавной буквы, а другой - с маленькой... Дай в Тебе и себе разобраться!

Не разберешься, Ира.

Почему не разберусь?

А потому, что не дано тебе разобраться.

Что же мне тогда дано, Господи?

А то, чтобы ты ходила среди людей и высвечивала из-под низа всю их мерзость и некрасоту!

"Все ваши выдумки о веке златом, - твердил я, - все ложь и уныние. Но я-то, двенадцать недель тому, видел его прообраз, и через полчаса сверкнет мне в глаза его отблеск - в тринадцатый раз. Там птичье пенье не молкнет ни ночью, ни днем, там ни зимой, ни летом не отцветает жасмин, - а что там в жасмине? Кто там, облаченный в пурпур и крученый виссон, смежил ресницы и обоняет лилии?"

Виктор Ерофеев

Они задумались и говорят: это будет великий праздник державы, она вся омолодится, скованные силы взыграют и выйдут на поверхность, как весенние воды, разовьются в дальнейшем ремесла и науки, ананасы под Пермью поспевать будут, крестьяне станут строить себе двухэтажные каменные дома с канализацией и гаражами, с бассейнами и оранжереями, разводить тучный скот и петь счастливые свадебные песни... Я все это выслушала подавленно...

Я много прожил, много перепил и продумал - и знаю, что говорю. Все ваши путеводные звезды катятся к закату, а если и не катятся, то едва мерцают. Я не знаю вас, люди, я вас плохо знаю, я редко на вас обращал внимание, но мне есть дело до вас: меня занимает, в чем теперь ваша душа, чтобы знать наверняка, вновь ли загорается звезда Вифлеема или вновь начинает меркнуть... Потому что все остальные катятся к закату...

Виктор Ерофеев

Слушайте, бабы! Отвлекитесь на пару минут от торговли! Вы знаете, кто я?..

Послушайте! Эй, вы все здесь! Стойте! Я сегодня смерть приму, чтобы все вы без исключения могли жить лучше и красивее... Постойте, бабы! Не убегайте! И вы, мужики... Объясните вы мне, наконец, люди добрые, что вы хотите, как вы жить желаете, чтобы я для вас не напрасно пострадала, чтобы я ради счастья и жизни вашей на смерть пошла!

Отчаянно пили! Все честные люди России! а отчего они пили? - с отчаянья пили! пили оттого, что честны, оттого, что не в силах были облегчить участь народа! Народ задыхался в нищете и невежестве... оттого и пьет русский мужик, от нищеты своей пьет! Книжку он себе позволить не может... Оттого он и пьет, от невежества своего - пьет!

Виктор Ерофеев

Пьянство, - сказал он, - не самый большой грех, если вообще это грех. Это, если хотите, форма всеобщего покаяния... Это - покаяние, и это значит, что моральные силы народа еще далеко не истрачены... чем больше они пьют, тем больше мучаются. Они спиваются, обливаясь слезами, а не потому, что они - свиньи.

В одну из пятниц, например, когда я совсем был тепленький от зубровки, я ей сказал:

- Давай, давай, всю нашу жизнь будем вместе! Я увезу тебя в Лобню, я облеку тебя в пурпур и крученый виссон, я подработаю на телефонных коробках, а ты будешь обонять что-нибудь - лилии, допустим, будешь обонять. Поедем! А она молча протянула мне шиш. Я в истоме поднес его к своим ноздрям, вздохнул и заплакал:

- Но почему?.. почему??.

Она мне - второй шиш. Я и его поднес, и зажмурился, и снова заплакал:

- Но почему? - заклинаю...

Вот тогда-то и она разрыдалась и обвисла на шее:

- Умалишенный! ты ведь сам знаешь, почему! сам знаешь, почему, угорелый!

...Но сегодня - сегодня что-то решится... И все ближе к Петушкам, Царица Небесная!

Виктор Ерофеев

- Ты жестока, - наконец вымолвил он... Мы с тобой, - связаны гораздо крепче, чем ты думаешь... Я хочу на тебе жениться...

- Что? - изумилась я. - Раньше нужно было об этом думать... Нашел дуру!..

- С тех пор, как я стал свободным... Мне никто не нужен, кроме тебя. Ты пойми.

- Ничего я не хочу понимать!.. Такие браки не регистрируются. Такого вообще не бывает, не морочь мне голову!

- Так ведь не обязательно... не обязательно здесь... - произнес он с болезненной робостью.

- Ах, вот что!.. Вот что ты мне предлагаешь! Переехать!.. Только не говори, что у вас там лучше...

- Там ты будешь со мной. Мы соединимся в любви. Свет заново прольется на нас.

Младенец, знающий букву "ю", как свои пять пальцев, младенец, любящий своего отца, как самого себя, - разве нуждается в жалости? Ну, допустим, он болен был...

Боже милостивый, сделай так, чтобы с ним ничего не случилось и никогда ничего не случалось! Сделай так, Господь, чтобы он, если бы даже и упал бы с крыльца или печки, не сломал бы ни руки своей, ни ноги. Если нож или бритва попадутся ему на глаза - пусть он ими не играет, найди ему другие игрушки, Господь. Если мать его затопит печку... оттащи его в сторону, если сможешь...

Виктор Ерофеев

Господи! Я не умею молиться Тебе, прости меня, я не виновата, никто меня этому не учил... Я не знаю, есть ли Ты или нет Тебя, мне не к кому обратиться...

Конечно, Ты можешь мне возразить, что пока не приспичило, я жила вдалеке от Тебя, предаваясь радостям...

Ты только стращаешь нас адом. Скажи, что я угадала! Но если ошибаюсь и все-таки он есть, отмени Ты его божественной волей. Отмени ад, Господи, отмени сегодня, сейчас! А не то я в Тебя верить перестану!..

...

Или Ты решил, что я боюсь Леонардика? Его посещений? Конечно, боюсь!..

Подожди, я еще ничего не решила, и я заклинаю Тебя, если это в Твоих силах, а все в Твоих силах, пусть он пока не приходит, запрети ему...